В мужской сфере нужно быть в два раза более талантливой и упрямой — Liftobzor.ru
Маарет Хейскари, директор российского представительства финского производителя лифтов KONE, рассказывает о том, как она ведет мужской бизнес в России.
Маарет Хейскари работает в России с 1981 года. В интервью Forbes она рассказывает о том, как адаптировалась к условиям Крайнего Севера, традициям российского бизнеса и попала в традиционно мужскую строительную отрасль.
Как вы приехали в Россию?
— Я родом из небольшого городка Иматра, от моего дома до границы с Россией — 800 м, но русский язык я начал изучать на лингвистическом факультете университета Йоэнсуу, который окончил в 1991 году. У меня всегда был талант к изучению языков. Я также изучал французский, шведский и английский, и мне пришлось выбрать специальность. Тогда никто не знал, что Советский Союз развалится. Я подумал, что, поскольку мы соседи России, я всегда смогу найти работу, говоря по-русски. Это прагматичное решение, а не романтическое. Но я ни разу не пожалел, что взял его.
В 1993 году я поехал работать в Салехард на Крайнем Севере. Я работаю переводчиком в финско-латвийской строительной компании, которая возводит объекты к 450-летию Ханты-Мансийского края. Бизнес есть бизнес, и надо идти туда, куда нужно.
Не хотите возвращаться?
— Я люблю приключения. Через год я нашел работу в московском офисе финской строительной компании Haka. Это крупнейшая строительная компания Финляндии. Но, к сожалению, когда я присоединился к нему, он обанкротился. Я занимался конкурсным производством. Это тоже опыт.
Трудно ли было адаптироваться к реалиям России 1990-х годов?
— Россия в 1990-е годы была восхитительной. Законодательства нет, и оно часто меняется. В иностранных компаниях с этой точки зрения, конечно, проще, но неприятности все равно случаются. После приезда в Москву деревянный дом одного из наших клиентов сгорел из-за некачественной работы других строителей. Я подумал: «О боже, стоит ли продолжать работать в этой отрасли?» Кто-то с более мягким характером мог бы сдаться. Все, что не убито, будет усилено.
Строительная отрасль России традиционно была отраслью, в которой доминировали мужчины. Что о вас думают мужчины-строители?
— Да, это сфера, где доминируют мужчины; женщины в таких компаниях обычно работают в сфере финансов или HR. Но я был упрям, не сдавался и нашел свое место среди мужчин. Они воспитали меня много, и хорошее, и плохое. Часто случается так, что к мнению мужчин прислушиваются даже тогда, когда я предлагаю более правильное решение. В сфере, где доминируют мужчины, нужно быть вдвое талантливее и упорнее, чтобы защитить свою позицию.
Как складывалась в то время твоя карьера?
— В 2004 году бывший премьер-министр Финляндии Эско Ахо предложил мне вернуться на родину, чтобы работать в инвестиционном фонде, подотчетном парламенту. Это было предложение, от которого невозможно было отказаться. По предложению Ахо я возглавил российский проект. За три года с нашей помощью в России начали работать более 100 финских компаний, в том числе производитель лифтового оборудования KONE. KONE планировала создать совместный проект с Карачаловским машиностроительным заводом, но этого не произошло. Но я встретился с руководством Kone, и в 2008 году они предложили мне возглавить российское представительство компании.
Зачем возвращаться в Россию?
— Вот что забавно: все движется быстрее, чем на стабильном рынке. Мои коллеги в Финляндии говорят, что хотят добиться роста в один процент, а здесь мы планируем рост не менее 5%. Здесь вы можете увидеть результаты своей работы.
Сложно ли адаптироваться к новой сфере – лифтовому производству?
— Район по-прежнему связан со строительством. У нас 13 филиалов в России. В 2008 году продажи достигли рекордного уровня, но затем рынок упал на 50%. Сейчас мы медленно выходим на докризисный уровень. Мы работаем с офисами, гостиницами, аэропортами, торговыми центрами – предоставляем лифты, эскалаторы и траволаторы. Мы входим в тройку крупнейших поставщиков лифтового оборудования на мировом рынке.
Вам, женщине, сложно разобраться в сложностях лифтовой техники?
— Мне помогли коллеги. Я честно признался, что не знаю, и попросил объяснений. Никто не сказал нет. Большая часть нашей компании принадлежит одной семье. Члены семьи участвуют в управлении, и вы это чувствуете. Люди помогают друг другу, как семья.
Как ваша семья поддерживает вас?
— Я разведен, детей у меня нет, но у меня есть сестра и мать в Финляндии, которые привыкли, что я перелетная птица. Я вижу их раз в месяц, и мы регулярно общаемся по телефону. Они понимают, кто я такой, и перестают пытаться меня изменить. Сейчас у меня три дома — в Москве, Хельсинки и вилла, которую я купил в прошлом году на озере в Финляндии; Получается, что из-за пробок полететь туда быстрее, чем поехать на выходные в Подмосковье.
У вас плотный рабочий график, верно?
— Менеджерам следует работать в несколько более стрессовых условиях. Мне приходится часто ходить в отделение. Недавно я был в Турции, вел переговоры с клиентами, и часто посещаю штаб-квартиру в Финляндии. Но мне нравится путешествовать. У меня много энергии – это моя самая большая проблема. Если я их не потрачу, я не смогу спать спокойно. Еще я занимаюсь спортом, два раза в неделю играю в бадминтон и флорбол – как хоккей с мячом, но в спортзале. Зимой я играю в хоккей с мячом на улице.
В России стройки часто связаны со взятками и откатами. Как вы справляетесь с этим явлением?
——Мы ведем деловую деятельность в соответствии с обычными рыночными правилами. Мы намеренно не участвуем в проектах, на которые есть бюджетные средства – там много чего происходит. KONE является прозрачной публичной компанией и не терпит коррупции. Мы сразу объясняем это нашим клиентам. Мы отклоним такие проекты, если они им не подходят.
Были ли у вас когда-нибудь друзья из России? — конечно. Я был бы дураком, если бы за все эти годы не встретил русского. Чем русские отличаются от финнов?
— На самом деле они очень похожи. Климат у вас тот же, люди те же, то же самое и напиваются, особенно мужчины. Люди здесь более активные, общительные, гостеприимные и восприимчивые к окружающим. Финны очень ценят свое время и являются индивидуалистами. В России люди продолжают общаться с коллегами после работы.
Сильно ли отличается отношение к женщинам в России и Финляндии?
— Финляндия уже давно пользуется равными правами. За последнее десятилетие женщины начали занимать руководящие позиции. Существуют квоты на количество женщин в советах директоров государственных предприятий. Эти меры правительства побудили компании начать продвигать женщин. Но шовинизм остается.
Отдаю россиянам должное: мужчинам легче понять женщин-руководителей. У меня необычное для России имя, и многие в письмах меня называют «Сэр» — и я не сержусь. Клиенты сначала удивляются, что на встречу приходит женщина, но когда видят, что я справляюсь с задачами и все умею, как-то отстают от этого шовинизма.
Сначала я был в недоумении, почему они не пожимают руки женщинам. Теперь я привыкла, обращаюсь сама. Мне трудно привыкнуть к тому, что люди несут мои сумки или открывают мне двери. Обычно я иду слишком быстро, и у них нет на это времени. В этом плане люди здесь довольно вежливые. В Финляндии все равны – каждый сам открывает дверь, делит счет в ресторане пополам, и даже женщины платят.
Источник — Liftobzor.ru
